Путешественник, журналист, специалист в сфере транспорта, писатель
Проекты
Статей и прочих текстов довольно много, они устаревают (в первую очередь для автора, потому что тема становится давно пройденной, а значит, не слишком интересной). Поэтому тут выложены те, которые, на мой взгляд, могут рассказать вам что-нибудь новое о мире.
Спасибо Богдану Кравцову за техническое воплощение и редакторскую поддержку этого сайта.
Разговор с Сергеем Калиновым
— Я знаю про тебя, что ты бизнес-аналитиком работаешь, но при этом посмотришь твой Фейсбук — ты то на металлургическом заводе, то на абзетцерах, то в каком-то еще странном месте. Вот мне хочется понять — чем ты занимаешься по работе, а чем ты занимаешься для души?
— По работе я проектирую информационные системы. Я прихожу к заказчику, задаю вопросы, он мне что-то рассказывает и я, соответственно, рисую что-нибудь. Требования пишу, рисую функциональную архитектуру, как это будет выглядеть, как работать и так далее.
— Где шахты, прямо в поле?
С этого-то все мои проекты с заводами и начались. Даже если я писал про большие предприятия, то почти во всех случаях всё с «железки» начиналось. Вот Серебрянский цементный завод. Я приехал к ним, потому что у них ветка по лесу идет, и на заводе крутые пейзажи с тепловозами можно пофоткать. В итоге про завод сформулировал и рассказал. Потом по Щурово такая же история, два репортажа с ними получилось.
Даже в Тверь я ездил на вагоностроительный завод, думая о тепловозах. Там ТГМ-20, такие колобки по заводу ездят, их интересно в цехах поснимать. Знаешь, такой промышленный тепловоз в естественной среде обитания.
— То есть от железной дороги к истории и культуре?
Схема Скопинского МППЖТ (межотраслевого предприятия промышленного железнодорожного транспорта)
— А там аэрофотосъёмка разных годов, что ли?
— Да даже на обычных картах понятно. Топографических. По Скопину я такие срезы делал. Я брал карту 1924 года, покупал у какого-то мужика; брал 41-го, 60-х годов и 80-х. Ну и современные, то, что сейчас Яндекс и Гугл из космоса снимают. Довольно колоритная такая картина получается.
— Ты же писал о многих заводах, фабриках и других индустриальных производствах. Навскидку могу вспомнить минимум Оскольский комбинат, «Пелла», Новолипецкий комбинат. То есть ты им всем сам пишешь, и они тебя пускают?
— Мне одна хорошая девушка в какой-то момент подсказала, как правильно писать письма, чтобы на завод пускали. Ведь все люди заняты на работе. Представь, кто-то придёт и скажет: «Дима, давай ты день потратишь на то, чтобы поводить меня по своей работе, порассказываешь истории всякие и т. д.». Как ты отреагируешь? Ты скажешь: блин, тут горит, там горит, тут документы, там встреча, тут еще что-то. Давай либо потом, либо не знаю когда вообще. У предприятия должен появиться какой-то интерес с тобой связаться. И этот интерес надо поймать. Фотографии — это прикольно, но я не являюсь профессиональным фотографом, я фотолюбитель. Значит, должно быть что-то ещё.
Я стараюсь о них рассказать в таком виде, чтоб было интересно это почитать, понимаешь? Показываю предыдущие примеры работ. Ну и второе условие очень простое — я им все отдаю. Я связываюсь с пресс-службой и говорю: «Ребят, я могу сделать такого плана текст про вас, рассказать про вашу продукцию; все фотки, все тексты я вам отдаю безвозмездно, забирайте, пользуйтесь как хотите». И на таких условиях я к ним захожу. Я с этого имею разве что то, что на Дзен что-то капает на рекламе, за год какие-то копейки набегают. А так это исключительно хобби. А где они это используют — это их дело. Кто-то в журнале корпоративном использует; кто-то у себя в Инстаграм фотки выставляет, у них появляется какой-то контент, который они могут публиковать. Буклеты всякие, основы для будущих экскурсий, много вариантов. В итоге, они получают плюс от того, что я к ним приперся. Не просто увидели, что где-то появилась статья про них, которая найдется поисковиком, а они получают определенный контент, который они используют для решения каких-то своих задач.
— Они не впадают в ступор, что ты денег не просишь?
— И в этом месте для меня кончается творчество, потому что я должен буду делать то, что им нужно. И второй момент. Когда ты что-то делаешь, любитель отличается от профессионала тем, что профессионал получает за то, что он делает, деньги. И это уже не хобби. А хочется, чтобы это было хобби. Как только ты начинаешь заниматься этим за деньги, у тебя отношение уже другое, и тебе нужно искать другое хобби, в котором ты будешь отдыхать.
— И всё-таки расскажи про упомянутые тобой места.
— Лебединский — он сам по себе огромный, ты стоишь там как на берегу моря. А перед тобой огромная рукотворная, глубокая канитель, там куча-куча всего копошится: машины, экскаваторы, тягловые агрегаты куда- то едут. Ты начинаешь понимать — вот экскаватор копает ЭКГ-5, ЭКГ- 8, но ты размер не ловишь. А когда возле них стоит что-то, что ты с ходу опознаешь: например, КАМАЗ, и этот КАМАЗ — вот такая блоха, ты понимаешь, что масштабы просто нереальные. Такие огромные машины работают, и это все какая-то фантастика!
На Михайловском получилось так. Это был первый ГОК, который я посетил. Мы рано с утра приехали, взяли с вокзала таксиста и приехали на смотровую площадку. Вот этот гул, темень, это всё огнями подсвечено как в фантастическом фильме, такая огромная база на другой планете, совершенно неземная история.
А по Егорьевскому другое. Подмосковный горно-химический комбинат проработал до 1991 года. У них в регулярной работе было 5 или 6 карьеров, и в каждом карьере работало по 2 абзетцера Bakau, они раза в полтора больше, чем относительно более привычный Takraf.
Вот представь, едешь ты на поезде под Воскресенском, и вокруг из леса торчат такие механические глыбы, как динозавры, штук 8 или 9, такая вот долина гигантов. Это было до 1991 года, по сути, до нашего времени. Когда себе это представляешь, возникает ощущение потерянной цивилизации.
А в 80-е годы эти Bakau через железную дорогу переводили, когда там новый карьер открывали. Разбирали силовые, электрику снимали, закладывали рельсы и поверх рельсов перегоняли этих гигантов на другую сторону.
Подмосковный ГХК, 199? год
— А ты куда-нибудь подальше хотел бы поехать — в Мирный, в Норильск, что-нибудь такое?
— Ты знаешь, я хочу. Но есть работа, есть семья, поэтому всё не так просто. Буквально вчера Бородинский разрез смотрел — там куча роторных экскаваторов там что-то пилят, интересно посмотреть. Надо выбираться.
Я думаю, может, в следующем году взять за свой счет месяца 3-4, сесть в машину и куда-нибудь запилить. У меня была такая тема, я ее раньше практиковал, но и сейчас иногда случается. Садишься в машину, дня 3-4 какое-то такое кольцо пилишь, выбираешь несколько точек, что посмотреть. Два спальника в машину бросил и вперед. На ночь остановился, чтоб вода была рядом, с утра умылся, может, искупался, и вперед!
Но есть еще важная оговорка — Мирный, эта воронка знаменитая, кимберлитовая труба ихняя, вроде уже почти не работает. Меня же интересует рабочее. Когда не рабочее, оно, конечно тоже впечатляет, но я исхожу из того, что я технарь, мне техника интересна, я еду так-то технику смотреть, как ее создают.
— А ты всегда в Рязани жил? Получается, ты родился здесь?
— Нет, я из Брянска. Я в Рязань поступил на радиотехнические системы. А потом меня что-то понесло. Закончил в 1997-м, работы нет. Я подумал: ну, блин, пойду в аспирантуру, все равно деваться некуда особо, времена такие были. И вдруг в какой-то момент меня друг уговорил: давай, говорит, пойдем анализом заниматься, типа проектирование, тоже системы, только программные. Так и пошло. А вообще, когда я поступал в 1992-м, к нам мужик приезжал из Рязани (я в Брянске экзамены сдавал, у нас спецкласс был под радиоинститут Рязанский). И мужик говорит мне: «У тебя баллов хватает, иди на программирование!». А у меня компьютер уже был, такой, типа Спектрума. Я думаю — что я, буду всю жизнь на эти кнопки жать и в монитор пялиться, я не согласен! Пойду лучше в радиотехнику. И вот в итоге сижу, давлю на кнопки, пялюсь в монитор. Вот такая история!
— Хм. В деревне моего отца не так далеко от Брянска тоже много Калиновых, но они все с ударением на , Калино́в. У тебя на всё-таки?
— Вообще звучание Калино́в я слышал от деда. Не знаю, кто сменил на Кали́нов, если сменил, попробую у родителей уточнить.
— Ты говорил, что сын у тебя попросил тепловоз фотографировать и тебя вдохновил. Ему это всё еще интересно?
— Сейчас у него интерес пропал. Он уже взрослый, ему 20 лет, он сейчас своими делами занимается. Больше про веб-дизайн и так далее. Я сейчас стараюсь к нему не лезть с такими делами. Мы с ним чего-то клеим, железную дорогу свою собираем уже 10 лет, собрать не можем, вот периодически я ее стараюсь добить.
— Ты сколько моделей активно собираешь? Судя по твоей странице, у тебя КУНГ в процессе сборки, теплоход какой-то, макет железной дороги еще?
КУНГ (кузов универсальный нулевого габарита)
Вот я сейчас ГАЗон себе склеил, заговнял его. Сейчас то же самое с буксиром пытаюсь сделать, но уже на уровне более высокотехническом. Вот если у меня получится его хорошо сделать, так, чтоб он был как настоящий, жизнь повидавший, я тогда свои домики докрашу и макет сделаю. Хотя, на самом деле, во мне куркуль сработал, что уж там. Я уже пластиковых этих всяких теплоходов с машинками накупил, у меня там тумбочка забита реально. Я вот в детстве кораблями болел, чувствую, что на меня опять находить начинает.
Про «делать то, что не можешь» — с заводами логика, кстати, примерно такая же. Не хочется каждый раз по одной и той же схеме рассказывать. Хочется совершенствования, не хочется стоять на месте, не хочется делать то, что скучно.
— У меня с хоккеем примерно такая же история. Хоккейные матчи сами по себе непредсказуемые, они могут быть похожи друг на друга, могут быть не похожи, могут быть интересные, могут быть скучные. Но в целом, ты понимаешь структуру с самого начала, приходится новый формат подачи каждый раз искать.
— Мир интересен. Интересен тем, что вокруг есть. И интересно, почему это такое. Я для себя вижу ровно две вещи. Первая — мне интересно увидеть что-то интересное, а вторая — понять, почему оно такое и как оно работает? Мой интерес больше лежит в технике. У тебя интерес лежит, допустим, в спорте. И я думаю, что если б ты ушел больше в тему популяризации себя в таком контенте, ты бы не стал писать про региональные события, какие-то необычные вещи, про редкие виды спорта. Ты пошел бы на те вещи, которые на волне, скажем так.
— Ты это увидел, тебе интересно, ты хочешь понять, почему? На фига люди этим занимаются? Что ими движет? Правила почему такие? Если б это было не твое хобби, если б тебе не было интересно, ты бы писал какие-то другие вещи. Ты бы писал про то, про что пишет «Советский спорт», «Спорт-Экспресс», всякая жизнь футболистов, вот это всё.
И такая же фигня с твоей галереей картинной, которую ты в Инстаграме ведешь. Я за ней слежу постоянно. Это такой источник вдохновения. Помнишь, про овечек вот та тема? Там получилось очень круто.
Картина Гэри Бэнта „The Righteous“
Ты выложил ту картину, с холмиками, я не помню, что там было вдали, а параллельно Роман Филиппов (он работает машинистом на Косогорском металлургическом заводе в Туле, мы познакомились после того, как я про них статью написал по истории и работе железной дороги) прислал мне ссылку на картину. На картине Косогорский завод, 1950-е годы. Там тепловоз стоит, слив шлака, сзади такие доменные печи, антураж такой, такой типа а-ля сбоку вид. И тут твоя картина ложится! Я, когда посмотрел картину, вспомнил Уоллеса с Громитом. А Уоллес и Громит — это собачка и овцы, ну знаешь этот мультик?
Картина, которую показал Роман Филиппов
— Было что-то такое, да.
— И вот все это в кучу сложилось — собачка, овцы, если овцы, то, значит, пастух должен быть. И на фоне такой теплак стоит, и там шлак сливают, и доменные печи! И когда твои картины смотришь, постоянно думаешь: а я бы сюда вот это еще допилил. Но, конечно, я не художник, может, до пенсии когда доживу, научусь кисточку в руках держать, чего-нибудь начну рисовать.
— Стихи не пишешь? А то ты известный поэт индустриальной культуры!
— Нет, это не мое. Я могу какие-нибудь четыре слова сложить, но это больше по приколу, серьезного нет. Я как Шерлок Холмс со скрипкой. Все вот эти фотки, тексты: вроде что-то выходит, но это такая любительщина на самом деле.
Словно подтверждая, что он поэт, Сергей почти всё интервью качался на качелях. Вышло, на самом деле, круто.
Фрагмент интервью. Сергей Калинов на качелях, Дмитрий Крюков в правом верхнем углу
— Когда я сделал наконец книжку «Катя любит паромы» со стихами и текстами, у меня просто отрубило какое-либо желание писать что-то такое дальше. Изменилась ситуация во многом благодаря тебе. Ты сначала подарил мне обложку для книги, а потом написал строчку, которую я не мог не спереть. Я тогда написал текст «Экскаватор». Думаю, Сергей, как раз ты — настоящий поэт, а я — редактор и автор текстов %) .
— Да, я видел у тебя! С экскаваторами вообще отдельная история. На Украине я как-то фоткал махину высотой, по-моему, немеряно метров. Роторный экскаватор шагающий. Для меня было удивление, что он умудрялся идти со скоростью 150 метров в час.
— Представляешь, по степи шагает такая огромная стальная глыба со скоростью 150 метров в час. Не сказать, что это быстро, но 12-этажный дом идёт по степи, это в любом случае впечатляет.
Книга Дмитрия Крюкова «Катя любит паромы», автор фотографии на обложке — Сергей Калинов
Или вот новый тепловоз 3ТЭ25КМ на БМЗ. Когда я ездил в прошлом году, они начинали испытания нового тепловоза по секциям. Я видел команду инженеров, которые проектируют его. Основная часть этой команды — ребята в районе 30 лет. У нас представление, что главный конструктор — это такой седой мужик с карандашом в кабинете, а там такие реальные пацаны в хорошем смысле слова, понимаешь. Что-то ж подвигло их пойти не в банк работать после института, а пойти работать на завод. Они пришли, чего-то спроектировали, придумали, даже доросли до уровня, когда стали конструкторами и т.д. Какие-то у них были свои правильные тараканы в голове, мысли, идеи и т.д. Вот тоже интересно было бы попробовать это понять.
Когда смотришь на железку, на какую-то конструкцию, вещь, которую кто-то придумал, интересно не просто, как она работает, а интересно, как пришли к такому, что она стала такой? Понимая, как другие люди приходили к решению, ты как бы загружаешь себе чужую логику, и, по сути, ты для себя выносишь какие-то свои логические конструкции, свои выводы делаешь. Это обогащение своего багажа принятия решений — с одной стороны. С другой стороны — ты просто знакомишься с людьми. Это тоже очень важно.
— Да, из фрагментов склеиваешь какое-то чуть более цельное, хоть и первичное, представление.
— И где-то для себя тоже что-то берешь. С интервью часто какая проблема? Есть же сайты про то же кораблестроение, много журналистов про это пишут. Берут интервью и начинаются вопросы: сколько тонн кораблей вы выпустили? Какие-то экономические вещи, перспективы, вот это всё. Но почти никто не задумывается, почему человек именно этим занялся.
Вот есть человек, он проектирует тепловоз. Почему тепловоз? Почему не грузовик, не корабль? Как он к этому пришел, с чего он начал? Чем он вдохновлен? Чем он сейчас занимается? Чем он занимается в свободное от работы время? Что его вдохновляет? Я, например, знаю по основной работе: заранее не знаешь, когда в голову придет правильная мысль. Там в голове рой всякого просто, а мысль в какой-то момент откуда-то выползает. Вот и у него откуда эти мысли приходят? Как они строят это? С другой стороны, сейчас ведь в России не то чтобы слишком много работающих промышленных предприятий. И людей, которые придумывают новые вещи в этом направлении тоже не так много, это сами по себе уже люди уникальные, понимаешь?
А почему это происходит? Потому что «Металлоинвест» на протяжении последних лет внедряет всякие технологии контроля обеспечения качества металла, качества своих производственных процессов. Они реально огромные деньги инвестируют в новую технику, в новое оборудование, выстраивают какие-то вещи. А почему они это делают? Потому что компания для себя решила, что хочет быть номер один на рынке. И это им удается. Казалось бы, переработка сырья, но именно за счет правильных людей, правильного принятия решений они движутся вперед, чего-то строят. Вот это офигенно круто!
— А какие вообще у нас перспективы промышленности? Потому что есть популярные блоги о промышленности, те же кубанские ребята — и они все жалуются, что все такие хипстеры и банкиры, а промышленность забивают.
— Ты знаешь, я для себя сделал такой вывод, что ты живешь в том мире, каким ты его хочешь видеть. И, соответственно, строишь такой мир, который хочешь видеть. Если ты хочешь видеть мир с разрушенной экономикой, с разрушенным машиностроением, с бомжами, гопниками, хипстерами, то ты это получишь. Ты будешь все свои решения принимать с оглядкой на это, ты не будешь способствовать, чтобы что-то улучшалось, ты будешь бороться против чего-то вместо того, чтобы что-то строить. А если ты хочешь видеть, что где-то что-то происходит, что-то развивается, строится, то ты сам будешь такие решения принимать и что-то делать.
В моем понимании сейчас очень интересное время. В том смысле, что сейчас происходят очень интересные вещи в промышленности, причем этих вещей немало — появляется много предприятий, открываются производства. Это, конечно, не сравнить с индустриализацией 1930-х, но всё равно наше время сейчас реально интересное. Производства развиваются, какие-то новые вещи начинают делать, предприятия выходят на нормальный технологический уровень. Стараются выходить и выходят.
Опять же, все упирается в руководство. Рыба гниет с головы, и наоборот, то есть, если хорошая голова, то у тебя все будет хорошо. Если смотреть на те предприятия, на которые я езжу, я вижу, что там само руководство настроено на прогресс. Оно живет завтрашним днем, это романтики от бизнеса. Сейчас в нашей стране инвестироваться в какие-то долгосрочные вещи (а технология — это долгосрочная вещь) и пытаться строить производство, которое даст финансовый возврат только через несколько лет — это надо быть даже не оптимистом, а романтиком. И там, где рулят романтики, при этом, способные считать, вот там все хорошо.
— А сколько у тебя мест, где тебя можно почитать? Я помню у тебя был блог с аккаунтом B282, сейчас вот Дзен появился.
— А как расшифровывается твое B282?
— Я тебе скажу — я не знаю. 282 — это вроде как были три первые цифры от аськиного (icq) номера. Но я потом нашел его, и оказалось, что там было 272 на самом деле.
— Pixies должны были приехать с концертом в Москву, а сейчас непонятно, что будет. Я знаю, что ты их любишь. Собирался?
— Да, старое сейчас самое время попытаться закончить.
— Вот про Лопатинский рудник я три статьи написал. Там получается целый цикл статей. Я подумал: может вообще книжку сделать? Там как было: в 1920-е годы открылся Егорьевский рудник, потом в 30-е — Лопатинский, в 50-е это все объединилось в Подмосковный горно-химический комбинат, а потом в 1991-м образовались «Фосфаты», и потом завод «Кварцит». И у меня по всем этим временным срезам информация какая-то есть. Может получиться довольно длинная и цельная история с кучей фотографий.
ЗАО «Кварцит» (один из осколоков Подмосковного ГКХ), 12 карьер, 2011 год
— Попробуй про книжку, интересно. Подключай меня, если что! Мне кажется, можно на любую тему сделать такую книжку, чтобы её было интересно читать.
— А вторая тема — это шахты Скопина. Я очень много времени убил на архивы по Подмосковному угольному бассейну. У меня куча старых схем, расположения всех этих шахт, пути подъездные старые. Посмотрим, может, если затянется вся эта фигня, действительно сесть и что-то из этого сделать. Может, кому-то будет интересно.
— А какова, по-твоему, аудитория?
— Да-да, я тоже много думал про это. Много списывают (жёсткие правила) и много режут: вторчермет, видимо, дорогой. В результате ничего почти старого не остаётся.
— Да, и тут согласен, я тоже размышлял об этом в плане транспортных музеев, сохранения всяких узкоколеек и так далее.
— С другой стороны, пока есть люди, которые с этим ковыряются, как-то пытаются копать — есть шанс, что чего-нибудь изменится. Взять ту же узкоколейку в Кирово-Чепецке, там же купил ее парень (Евгений Стерлин), они же там музей пытаются делать. Это явно по любви, а не для того, чтобы заработать.
— Да, Женя очень крутую вещь делает; но у него тоже много сложностей разного характера. Далеко не все его понимают.
— В советское время уважения к этому было явно больше. Я помню клубы юных техников, мы там строили машины, которые ездили! Люди этим интересовались. И книжки! Раньше заходишь в магазин «Техническая книга», и покупаешь что-то типа «История строительства подводных лодок с девятьсот какого-то по какой-то год». И в советские времена такие вещи спокойно публиковали, писали, это распространялось. Может, саму технику тоже не сильно берегли, не музеефицировали, но, по крайней мере, эта культура про историю техники была гораздо более развита.
— А как эту ситуацию можно изменить?
— Тут мне приходит в голову аналогия с бассейном. Если у тебя в каждом районе города есть бассейн или спортивный центр, то люди будут заниматься спортом, потому что они могут в этот бассейн удобно попасть. Не надо час ехать до бассейна или платить бешеные деньги. Я думаю, что когда появятся кружки юных техников, куда можно будет удобно попасть, сходить что-нибудь поделать, то у детей начнет формироваться интерес не только в бассейне плавать или в телефоне сидеть, но и чего-то своими руками делать.
— А ты веришь в возрождение советских традиций? Мне кажется, что если что-то и появится, то робототехника, микропроцессоры, 3D-принтеры и т.д.
— Церковно-приходские школы. Уровень образованности общества определяется наличием или отсутствием церкви. Если есть церковь — строили приходскую школу, и тогда батюшка занимался ей, детей учил и т.д.
Когда появилась железная дорога, что произошло? Возникла необходимость, нужно было до фига людей, нужно было много кого учить. Соответственно, вдоль железных дорог начали появляться технические училища, которые учили механиков, слесарей, людей других специальностей. А чтобы их учить, нужно было, соответственно, поднимать уровень образования. Когда ты берешь человека в училище, он должен уже хотя бы что-то понимать. В итоге получается, что как только стали развиваться железные дороги, они сразу задали канву. С одной стороны, если ты создаешь инфраструктуру, у тебя должны быть люди, способные ее поддержать. А значит, образование. А с другой стороны, начали происходить интересные вещи. Железная дорога открыла возможности для доставки, вывоза товара, сырья, даже для путешествий. В итоге получилось, что она принесла с собой образование и создала предпосылки для экономического развития регионов. И это только один из примеров. А если посмотреть на технику — то много где такое. Стоило чего-то изобрести, это сразу давало плюсы, меняло сознание общества, давало необходимость повысить уровень образованности, давало какой-нибудь экономический эффект.
Карта путей Щекинского погрузочно-транспортного управления
— Что вообще со всем этим будет в будущем? Всё равно в этой нашей всеобщей любви к старой технике есть неуловимый оттенок ретро.
— Там все небось уже сильно виртуально будет. Или наоборот война и назад к корням. Ну посмотрим, тут сложно угадать. Или не посмотрим.
Спасибо за подготовку статьи Нине Ермолиной.